Младший брат - Страница 84

— Это «Бушмилс», пятнадцать лет выдержки в бочке из-под рома, — сообщила она, расставляя на столе четыре стаканчика — меня, естественно, побоку. — Уже десять лет, как нет в продаже. Думаю, сегодня подходящий повод, чтоб откупорить бутылку.

Барбара разлила виски по стаканчикам, подняла свой и отпила половину. Остальные последовали ее примеру. Потом выпили еще, опорожнив стаканчики. Барбара разлила по новой.

— Ну ладно, — заговорила она. — Вот, что я могу сказать прямо сейчас. Я вам верю. И не только потому, что знаю тебя, Лилиан. История звучит правдоподобно и подтверждает слухи, которые до меня доходят. Но мне мало одного вашего слова. Я проведу всестороннее расследование вашего рассказа и ваших личных жизней. Мне надо убедиться, что вы ничего не скрываете от меня, иначе это всплывет позже и дискредитирует информацию. Мне нужно знать все, как на исповеди! Работа по подготовке публикации может продлиться несколько недель. Важно также не накликать лишних неприятностей на вас и на Даррела. Если он действительно стал жертвой произвола ДНБ, то любая преждевременная утечка информации заставит их перевезти его к черту на кулички. Скажем, в Сирию. Или они сделают что-нибудь еще похуже.

Барбара многозначительно помолчала. Я понял, что она имеет в виду вероятность убийства Даррела.

— Сейчас я отсканирую это послание и сфотографирую вас двоих. Позже пришлем еще и редакционного фотографа, но мне хотелось бы уже сегодня все хорошенько задокументировать.

Я взял записку Зеба и прошел вместе с Барбарой в свободную спальню, переделанную под рабочую комнату, ожидая увидеть там стильное, но скромное оборудование в духе интерьера всего дома. Однако помещение было забито самыми новейшими компьютерами, большими плоскими мониторами, а огромный сканер позволял скопировать целый газетный разворот. Барбара уверенно управлялась со всеми этими девайсами. Я с одобрением заметил, что она пользуется операционной системой «параноид-линукс». Леди знает свое дело.

Шум от компьютерных вентиляторов создавал стабильную звуковую «завесу», но я все же для верности поплотнее закрыл дверь и приблизился к Барбаре.

— Хм-м… Барбара!

— Да?

— По поводу того, что вы говорили, что может быть использовано для моей дискредитации.

— Та-ак?

— Если я в чем-то признаюсь, вас ведь не могут вынудить рассказать об этом?

— Теоретически нет. Скажу тебе вот что: я дважды угодила за решетку и оба раза могла бы избежать этого, если бы выдала источник информации.

— Угу… Угу. Ладно. Ух ты. Да уж. Ого, за решетку. Ну, ладно. — Я набрал полную грудь воздуха. — Вы слышали об икснете? О M1k3y?

— Слышала.

— Так вот, я и есть M1k3y.

— Ага, — произнесла Барбара, не переставая работать со сканером. Она подняла крышку и перевернула записку обратной стороной. Сканер обладал невероятной разрешающей способностью, не меньше десяти тысяч точек на квадратный дюйм, на экране это выглядело как изображение, полученное через электронный микроскоп.

— Ну что ж, это, несомненно, придает делу новый оттенок.

— Да, наверное, — согласился я.

— А твои родители, конечно, не знают.

— Нет. И я не уверен, что им надо знать.

— Однако и в неведении их оставлять нельзя, так что тебе придется над этим поразмыслить. И я тоже должна как следует все обдумать. Ты можешь зайти ко мне на работу? Мне хотелось бы в точности понять, что все это значит.

— У вас есть «иксбокс-универсал»? Я бы захватил с собой инсталлятор.

— Да, думаю, найдем. Когда придешь в редакцию, скажи в приемной, что ты мистер Браун и тебе назначена встреча со мной. Они все поймут. Тебя не станут регистрировать и отключат видеокамеры наблюдения вплоть до твоего ухода, а то, что успеет попасть на пленку, сотрут.

— Вот здорово! — восхитился я. — Кажется, мне это тоже нравится.

Барбара ухмыльнулась и довольно чувствительно ткнула меня кулаком в плечо.

— Сынок, я в этой игре уже черт знает сколько времени! И до сих пор мне удавалось провести на свободе больше лет, чем на нарах. Как говорится, в нашем деле лучше перебдеть, чем недобдеть!

На следующее утро в школе я был похож на зомби. Накануне спал всего три часа, и даже выпитые три чашки настоящего турецкого кофе не смогли полностью пробудить мой мозг. Кофе — продукт, вызывающий привыкание, поэтому, чтобы ощутить его бодрящее воздействие, приходится постоянно увеличивать дозы.

Лежа ночью в постели, я долго размышлял о том, что мне делать дальше. Мое сознание металось в лабиринте узких, извилистых, неразличимых между собой коридорчиков, ведущих к одному и тому же тупику. Как ни верти, единственным выходом для меня оставался визит к Барбаре Стрэтфорд, который под многим подведет черту.

После окончания уроков мне хотелось только доползти до дома, упасть на кровать и уснуть мертвым сном. Вместо этого я потащился в портовую часть города, где располагалась редакция газеты «Бэй Гардиан». Нетвердо ступая и глядя себе под ноги, я вышел за ворота школы, свернул на Двадцать четвертую улицу, и тут сбоку от меня возникла другая пара ног, обутая в знакомые туфли. Я остановился.

— Энджи!

Наверное, мы оба выглядели одинаково. У Энджи от недосыпа покраснели глаза, в углах рта пролегли изможденные складки.

— Привет, — сказала она. — Сюрприз. Пришлось уйти из школы по-английски. Все равно в одно ухо влетает, во второе вылетает.

— Хм-м… — промычал я.

— Заткнись и обними меня, идиот!

Так я и сделал. И почувствовал себя гораздо лучше. Словно мне приставили на место кусок меня, который перед этим ампутировали.